.
День закрывает серо-голубые глаза и никого уже нет в летнем саду. Что из того отдаст мне медный далекий всадник? Сны давно забыли о верности без веры до последней минуты тишины. Ошметки пыли разносят сквозняки, не опостылев ни комнатам, ни улицам. Конкретней чем прошлое – песок в часах. На выдох слетаются стеклянные стрекозы (по десять на один). Всё там же выход, (где вход). В ночь опаляется куст розы до игл, прошивших пасмурные виды мостов, ещё молящихся на грозы.
.
День закрывает серо-голубые
глаза и никого уже нет в летнем
саду. Что из того отдаст мне медный
далекий всадник? Сны давно забыли
о верности без веры до последней
минуты тишины. Ошметки пыли
разносят сквозняки, не опостылев
ни комнатам, ни улицам. Конкретней
чем прошлое – песок в часах. На выдох
слетаются стеклянные стрекозы
(по десять на один). Всё там же выход,
(где вход). В ночь опаляется куст розы
до игл, прошивших пасмурные виды
мостов, ещё молящихся на грозы.